sted_ats_02 (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
sted_ats_02) wrote2014-05-06 01:59 pm
sted_ats_02) wrote2014-05-06 01:59 pm
Entry tags:
Рассказ о неизвестном герое
Как я уже писал, читаю сейчас книжку. Автор её Павел Степанович Назаров, горный инженер, по вполне принцпиальным соображениям во время гражданской смуты, случившейся в Росии в 1917 - 1920 годах, оказавшийся на стороне Белых, но волею обстоятельств потом оказавшийся на чужбине и скончавшийся в тридцатые годы в Иоханесбурге. Вот интересный рассказ из его книги.
Я укрывался неделю у друга, чей дом стоял на дороге, вдоль которой шел постоянный поток большевистских автомобилей, грузовиков и красной кавалерии. День был временем постоянной тревоги. В любую минуту в дом могли прийти с обыском, который означал бы немедленный расстрел для меня и моего хозяина. Но долгие холодные ночи приносили некоторое облегчение и отдых. По ночам никто сюда не приходил, и, вне всякого сомнения, никакой радости мне не доставляли первые признаки наступления следующего дня с его неуверенностью и беспокойством. Пока я там находился, произошел один случай, проливающий яркий свет на отношение среднего класса к Советской власти и дающий ответы на многие загадки.
Мой хозяин спросил моего разрешения пригласить в гости своего родственника с женой, чтобы повидаться со мной.
«Конечно он не большевик, фактически совсем наоборот; он против советской власти, хотя и служит у них, поскольку его мобилизовали», - добавил он.
Я согласился. Я хорошо знал его отца, типичный буржуй, как тогда именовали представителей среднего класса.
Следующим вечером они пришли и остались на ночь у нас, так как никому не разрешалось передвигаться по дороге после наступления темноты. Это была приятная молодая пара; он служил в Красной армии. После скудного ужина он рассказал нам об интересном происшествии, произошедшем пару месяцев назад, когда он был по службе в Чарджоу.
Одной ночью случилось ужасное волнение. Со станции Аккум пришла срочная телеграмма, что вооруженные силы красных на фронте, окруженные британскими и индийскими солдатами, сдались. Затем по телеграфу пришел ультиматум, приказывающий немедленно выбрать комитет беспартийных представительных жителей и передать управление городом им со всем оружием на местах; сопротивление бесполезно; англичане двигаются на город, и в случае отказа от выполнения условий все коммунисты и комиссары будут повещены.
Большевики были в панике, и большинство комиссаров согласилось подчиниться, но меньшинство было склонно попросить отсрочку до полудня следующего дня для выяснения обстоятельств дела, и в течение это срока послать воинский контингент с бронепоездом для рекогносцировки.
Эта партия настояла на своем предложении, и рано утром мой знакомый с подразделением красноармейцев в бронепоезде отправился в опасную разведку. Как он сказал, они все были в страшном испуге. Впереди их поджидали жуткие враги, бьющие без промаха индийские снайперы, и на некотором расстоянии находились английские артиллеристы, которые никогда не промахивались.
Когда этот отряд достиг станции, они совсем упали духом и собирались повернуть назад. Когда показалась станция, был отдан приказ остановить паровоз, покинуть поезд и осторожно двигаться вперед пешим порядком. На станции не было видно ни души.
Очевидно – это была ловушка. Они позволят им спокойно войти, спокойно окружат их, а потом с шумом и грохотом расстреляют. Красноармейцам, привыкшим убивать безнаказанно безоружных буржуев и туземцев, очень не понравилась ситуация. Только под угрозой пулеметов в их тылу командиры могли заставить этих людей идти вперед.
Они подошли почти вплотную. Стояла зловещая тишина. Раздайся в тот момент хоть один выстрел, и весь отряд бежал бы в панике. Но все было тихо. На станции не было и намека на врагов. Красные, немного осмелев, отправились обследовать станционные здания. Затем в одной из комнат они нашли начальника станции и его помощника, а в караульном помещении обнаружили сорок запертых там красноармейцев и железнодорожников, которые были обезоружены. Никто не мог толком объяснить, что же произошло. Им рассказали, что ночью на станцию прибыла делегация от белых и британских военных, которая заявила, что станция окружена, и во избежание напрасного кровопролития они призвали их сложить свое оружие. Это было сделано, а арестованных заперли. Что случилось потом с «делегацией» никто не знал.
Мой собеседник потом рассказал мне, как он взобрался на водонапорную башню, чтобы найти разгадку. Все, что он мог увидеть, было две человеческие фигурки вдалеке в ложбине между двумя барханами и маленькую собачку с ними. Немедленно была организована погоня, и скоро привели одного задержанного. Это был студент по фамилии Мошков; другим был офицер по фамилии Бомбчинский, который был смертельно ранен и брошен умирать в пустыне.
Выяснилось, что эти двое Белых переоделись в форму красноармейцев, приехали на поезде из Ташкента, вышли незаметно на станции Аккум, перерезали телеграфные провода, арестовали и заперли начальника станции и его помощника и разоружили и заперли охрану. Затем они починили телеграфную линию и послали одну телеграмму в Чарджоу, а другую красному командованию, в которых они сообщали, что станция Аккум захвачена, что британские солдаты находятся у них в тылу и призвали их разоружиться. Командиры на фронте с трудом удержали своих подчиненных от того, чтобы они в панике не побросали свое оружие. Они хотели расстрелять Мошкова на месте, но его блеф был настолько смелым и оригинальным, что даже Красные стали защищать его, и было решено отправить его в Ташкент, чтобы Чека могло выяснить имена его сообщников.
«Но почему вы оказали большевикам такую услугу?» — спросил я своего знакомого. «Почему вы не сделали вид, что не видите тех двух людей вдали? Вы не большевик, но теперь вы убили двух Белых».
«Когда они мобилизуют вас в Красную армию, одевают на вас форму и требуют от вас подчиняться дисциплине, тогда вы делаете все, что вам говорят, и забываете все ваши старые симпатии», — ответил он.
Этот ответ характерен для той беспринципной массы русских, разрушивших свою страну, будучи один день Белыми, и Красными на следующий день, уничтоживших ее свободу и сделавших народ рабами Третьего интернационала.
Я укрывался неделю у друга, чей дом стоял на дороге, вдоль которой шел постоянный поток большевистских автомобилей, грузовиков и красной кавалерии. День был временем постоянной тревоги. В любую минуту в дом могли прийти с обыском, который означал бы немедленный расстрел для меня и моего хозяина. Но долгие холодные ночи приносили некоторое облегчение и отдых. По ночам никто сюда не приходил, и, вне всякого сомнения, никакой радости мне не доставляли первые признаки наступления следующего дня с его неуверенностью и беспокойством. Пока я там находился, произошел один случай, проливающий яркий свет на отношение среднего класса к Советской власти и дающий ответы на многие загадки.
Мой хозяин спросил моего разрешения пригласить в гости своего родственника с женой, чтобы повидаться со мной.
«Конечно он не большевик, фактически совсем наоборот; он против советской власти, хотя и служит у них, поскольку его мобилизовали», - добавил он.
Я согласился. Я хорошо знал его отца, типичный буржуй, как тогда именовали представителей среднего класса.
Следующим вечером они пришли и остались на ночь у нас, так как никому не разрешалось передвигаться по дороге после наступления темноты. Это была приятная молодая пара; он служил в Красной армии. После скудного ужина он рассказал нам об интересном происшествии, произошедшем пару месяцев назад, когда он был по службе в Чарджоу.
Одной ночью случилось ужасное волнение. Со станции Аккум пришла срочная телеграмма, что вооруженные силы красных на фронте, окруженные британскими и индийскими солдатами, сдались. Затем по телеграфу пришел ультиматум, приказывающий немедленно выбрать комитет беспартийных представительных жителей и передать управление городом им со всем оружием на местах; сопротивление бесполезно; англичане двигаются на город, и в случае отказа от выполнения условий все коммунисты и комиссары будут повещены.
Большевики были в панике, и большинство комиссаров согласилось подчиниться, но меньшинство было склонно попросить отсрочку до полудня следующего дня для выяснения обстоятельств дела, и в течение это срока послать воинский контингент с бронепоездом для рекогносцировки.
Эта партия настояла на своем предложении, и рано утром мой знакомый с подразделением красноармейцев в бронепоезде отправился в опасную разведку. Как он сказал, они все были в страшном испуге. Впереди их поджидали жуткие враги, бьющие без промаха индийские снайперы, и на некотором расстоянии находились английские артиллеристы, которые никогда не промахивались.
Когда этот отряд достиг станции, они совсем упали духом и собирались повернуть назад. Когда показалась станция, был отдан приказ остановить паровоз, покинуть поезд и осторожно двигаться вперед пешим порядком. На станции не было видно ни души.
Очевидно – это была ловушка. Они позволят им спокойно войти, спокойно окружат их, а потом с шумом и грохотом расстреляют. Красноармейцам, привыкшим убивать безнаказанно безоружных буржуев и туземцев, очень не понравилась ситуация. Только под угрозой пулеметов в их тылу командиры могли заставить этих людей идти вперед.
Они подошли почти вплотную. Стояла зловещая тишина. Раздайся в тот момент хоть один выстрел, и весь отряд бежал бы в панике. Но все было тихо. На станции не было и намека на врагов. Красные, немного осмелев, отправились обследовать станционные здания. Затем в одной из комнат они нашли начальника станции и его помощника, а в караульном помещении обнаружили сорок запертых там красноармейцев и железнодорожников, которые были обезоружены. Никто не мог толком объяснить, что же произошло. Им рассказали, что ночью на станцию прибыла делегация от белых и британских военных, которая заявила, что станция окружена, и во избежание напрасного кровопролития они призвали их сложить свое оружие. Это было сделано, а арестованных заперли. Что случилось потом с «делегацией» никто не знал.
Мой собеседник потом рассказал мне, как он взобрался на водонапорную башню, чтобы найти разгадку. Все, что он мог увидеть, было две человеческие фигурки вдалеке в ложбине между двумя барханами и маленькую собачку с ними. Немедленно была организована погоня, и скоро привели одного задержанного. Это был студент по фамилии Мошков; другим был офицер по фамилии Бомбчинский, который был смертельно ранен и брошен умирать в пустыне.
Выяснилось, что эти двое Белых переоделись в форму красноармейцев, приехали на поезде из Ташкента, вышли незаметно на станции Аккум, перерезали телеграфные провода, арестовали и заперли начальника станции и его помощника и разоружили и заперли охрану. Затем они починили телеграфную линию и послали одну телеграмму в Чарджоу, а другую красному командованию, в которых они сообщали, что станция Аккум захвачена, что британские солдаты находятся у них в тылу и призвали их разоружиться. Командиры на фронте с трудом удержали своих подчиненных от того, чтобы они в панике не побросали свое оружие. Они хотели расстрелять Мошкова на месте, но его блеф был настолько смелым и оригинальным, что даже Красные стали защищать его, и было решено отправить его в Ташкент, чтобы Чека могло выяснить имена его сообщников.
«Но почему вы оказали большевикам такую услугу?» — спросил я своего знакомого. «Почему вы не сделали вид, что не видите тех двух людей вдали? Вы не большевик, но теперь вы убили двух Белых».
«Когда они мобилизуют вас в Красную армию, одевают на вас форму и требуют от вас подчиняться дисциплине, тогда вы делаете все, что вам говорят, и забываете все ваши старые симпатии», — ответил он.
Этот ответ характерен для той беспринципной массы русских, разрушивших свою страну, будучи один день Белыми, и Красными на следующий день, уничтоживших ее свободу и сделавших народ рабами Третьего интернационала.