Читаю книжку дальше ...

[sted_ats_02]

В ответ на комментарий одного моего френда к одному из моих предыдущих постов, не удержался и решил поместить еще один отрывок из книжки Павла Степановича Назарова, которую сейчас читаю:

Моя первая экспедиция была в горные леса в долине реки Чу и в долине ее притока реки Кебен. Был славный сентябрьский день, когда мы выехали из города и направились на восток.

Лошади были свежие и шли хорошим шагом живой рысцой по ровной дороге, и легкая повозка легко катилась по ней. Я чувствовал душевное оживление и с интересом осматривал окрестную природу, плохо мне знакомую. Слева от меня была Чу со своими заливными лугами и зарослями; справа резко и ясно  выделялись горы в чистом утреннем воздухе, их снежные гребни блестели, как литое серебро, пересекаемые темными и таинственными расселинами многочисленных ущелий. После проезда через несколько русских поселков с их неизбежными топями грязи мы выехали на небольшое возвышение, покрытое обширными руинами древнего города Баласагун. В сухой, глинистой и бесплодной почве я мог ясно различать следы улиц и мест, где когда-то стояли дома, оросительные каналы и здания большого размера. Довольно хорошо были различимы остатки городской стены, башен, крепостных стен и дворцов. В средние века это был густонаселенный и процветающий город, с массой садов и красивых зданий, ведший торговлю с Западной Европой на западе и с далеким Китаем на востоке. Его склады были заполнены дорогостоящими товарами, восточными украшениями и другими богатыми сокровищами … . Но в двенадцатом веке после долгой и упорной осады город был взят и разграблен каракитаями , пришедшими с востока. Более сорока тысяч жителей города, включая женщин и детей, были уничтожены на улицах Баласагуна; земля была пропитана кровью, и однажды процветающий город превратился в кладбище и пустыню, и так это все и пролежало восемьсот лет среди богатой и плодородной природы. Очень часто среди развалин находят захороненные там интересные вещи, особенно после сильных дождей, такие как древняя посуда, произведения искусства, драгоценные камни и украшения. К счастью, сухая почва на возвышенном холме, на котором стоял город, ревниво скрывает эти археологические сокровища от грабителей в пользу будущих поколений, так же как она предохранила их от варварства русских крестьян и от жадности самых отъявленных грабителей, коммунистов.

...

Когда я въехал в большое и процветающее русское село Ивановка, где я остановился, чтобы достать чего-нибудь поесть, и дать отдохнуть лошадям, я был удивлен, найдя там атмосферу всеобщего веселья. Мужчины и женщины гуляли по улице под руку; со всех сторон эхом раздавалось дикое пение, и то здесь, то там раскачивались пьяные люди, в то время как другие лежали в полной неподвижности, мирно спя на земле на берегу канала, а другие, промокнув до нитки и цепляясь за забор, после валяния в грязи и омерзительной слизи, выбирались, ругаясь, с трудом из каналов, в которые они, очевидно, свалились, перенеся этот случай с легким сердцем и … головой.


Воздух был наполнен пьяными криками, похабными песнями и грязными ругательствами, весьма характерными для русских крестьян. Очевидно, какой-то грандиозный праздник был в самом разгаре, и вся эта сцена являла разительный контраст с печальным и депрессивным городом, который я покинул. Во многих домах там наблюдалась большая активность, женщины оживленно болтали за большими грудами арбузов, которые они разрубали и бросали куски в чаны …

«Что за внеочередной праздник у вас тут?» — спросил я хозяйку почтовой станции, где я остановился.

«Праздник? Нет никакого праздника», — ответила она презрительно. «Они гонят самогон из арбузов уже три недели и напиваются. Им удалось сделать своего рода водку из арбузов, и таким образом теперь они бросили заниматься чем-либо еще».

«И как долго это теперь будет продолжаться?»

«Естественно они не остановятся, пока не перегонят все арбузы в водку. Боюсь, что они собираются пить и гудеть еще весь следующий месяц …».

Добрая женщина дала мне несколько великолепных яблок и не хотела брать никакую плату за них.

«Вы знаете, у меня здесь есть работа», — сказала она, — «я работаю сторожем в управлении комиссии ирригационного канала, и я получаю большую зарплату, и чаевые еще, возможно больше чем вы».

«Я получаю одну тысячу двести рублей в месяц», — сказал я ей.

«Ха! А я получаю три тысячи шестьсот».

«Да ведь это больше, чем у нашего начальника; он получает две тысячи в целом. А что за работу, за которую вы так много получаете?»

«Мне платят не за работу, а на нужды моей семьи; у меня четверо детей. Работы у меня не много; я должна только зажигать лампы и протирать пол, и не очень много. Хотя, я испортила их. Я протираю его раз в неделю», — сказала она с веселым смехом.